Predaniya-Monche-tundry_2018

35 СЕРАФИМ САРОВСКИЙ: рассказ Сергиной Ольги Артамоновны Когда началась война, отец и старший брат ушли на фронт. Мы остались работать в колхозе. Я еще была девчонкой. Нас послали ловить рыбу, на подлёдный лов. На Имандре лёд толстый, метровый. Мы долбили пешнями.61 майны 62. Долбила я, долбила майну, проби­ ла лёд насквозь и пешня моя ушла под воду, утянув под лёд и меня. Барахталась я в холодной воде до тех пор, пока кто-то не увидел, что случилось и меня не вытащили на берег. Сильно простыла, стала болеть, кашлять, жар поднялся. А ведь война идет. Лекарств нет. Да и жили мы в лесу. Дошло до того, что горлом кровь стала идти. Лежу в беспамятстве. Все собрались вокруг меня, решили, что не жилец уже на этом свете. А мне видится, что иду я по какому-то незнакомому лесу, по ненашенским местам. Лес более густой, дере­ вья высокие. Стоит камень большой, а на нем старичок седой в белой рубахе молится. Я и спрашиваю его: «Де­ душка, как выйти мне из этого леса?» А он на нашем, лопарском языке отвечает: «Ты пока подожди, мы с тобой поговорим, а после я и дорогу укажу. Видишь сколько тропинок натоптанных, а нужно идти по одной, правильной.» А я и говорю: «Да, вот дедушка умираю я». «Нет, -отвечает он, - ты будешь долго жить!» Помазал меня чем-то, перекрестил и говорит: «Вот тропинка ведёт к жизни, а соседняя - к смерти. Иди по первой и будешь долго жить». «Как же вы тут останетесь один?» - спрашиваю я его, - ведь холодно, снег, а вы вон как долго на камне стоите?» «Мне положено, - слышу я, - сейчас враг Ленинград окружил. Почти тысячу дней город будет в окружении. Там солдатам еще труднее, чем нам. Я, пока Ленинград не будет освобожден, на камне стоять буду, молиться». 61 Пешня - лом 62 Майна - большая прорубь для установки сетей