Немирович-Данченко, В. И. Мурманская страда : (очерки из борьбы человека с полярной природой у океана) / В. И. Немирович-Данченко. – Санкт-Петербург : Издание А. С. Суворина, 1892. – 169, [16].

103 Посмотришь — Малыщевъ. Въ два года ни разу не улыбнулся онъ. Бродилъ все изъ угла въ уголъ, словно тѣнь какая. Бывало, какъ смеркнется, такъ и начинаетъ онъ молиться. И какъ молит ся!.. Каждое слово у него точно кровью капало. — Чистая душа! — Другіе его спервоначалу били, потому тоску на всѣхъ нагналъ. Ничего, терпитъ, молчитъ— да и только. Потомъ и бить перестали. — Муку по грѣху своему пріялъ. — Ълъ онъ хлѣбъ одинъ. Дивно, чѣмъ живъ человѣкъ былъ. Высохъ онъ, словно мертвецъ. Носъ вострый сталъ, скулы выдались, каждая косточка въ немъ словно обточеная. — Такъ по старой вѣрѣ попа Аввакума, что огнемъ сожженъ былъ въ пустозерскомъ острогѣ, изображаютъ. У нашего одного видалъ я. — Сидѣлъ онъ за такое же дѣло (голосъ раз сказчика дрогнулъ)—что у меня точно... — Ну, да ты не толкуй, знаю... Извѣстно, тьма на хрещеную душу находитъ и во власть діавола предаетъ ее. — Что всего удивительнѣй: повели его, зна читъ, въ судъ, а судъ чуть не второй мѣсяцъ введенъ былъ. Присяжные возьми да и оправдай его. Невиновенъ—и шабашъ. Не съ разумѣніемъ, въ умоиступленіи. Обратили его опять въ замокъ, чтобы казенное платье снять. Время было позд нее. До утра оставили въ нашей камерѣ. Какъ теперь помню; вошелъ темнѣе ночи. Хмурый да