Козмин, Н. По школам Лапландии. (Дневник наблюдателя) / Н. Козьмин ; с 10-ю рис. – Санкт-Петербург : [б. и.], 1912. – 31 с., ил.

которой толпилось нисколько челов'Ькъ, одетыхъ съ ногъ до головы въ меха. То были лопари. Мы вышли изъ экипажа. Вокругъ насъ слышался нерусскш говоръ. Я зам'Ьтилъ, что некоторые изъ лопарей были совер­ шенно пьяны. Была масленица и обитатели Зашеечной станцш, видимо, успели уже, какъ сл^дуетъ, попраздновать. Въ виду того, что лопари не были предупреждены о нашемъ пргёздй, намъ предстояло провести на станцш нисколько часовъ въ ожиданш, пока ямщики усп'Ьютъ поймать и привести оленей, пасущихся довольно далеко отъ станцш (рисунокъ 1). Мы напра­ вились въ станщонную избу, или, по местному,—тупу. Это былъ четырехугольный бревенчатый срубъ съ плоской крышей, съ двумя окнами и дверями, открывающимися прямо на улицу. Тупа была освещена огнемъ камелька, сложеннаго правомъ ея углу изъ простыхъ камней, соединенныхъ глиною. Камелекъ представляетъ собою подоб1е камина. Труба камелька никогда не закрывается, а потому тепло въ тупе поддерживается только тогда, когда въ камельке пылаетъ огонь. Какъ только погаснетъ огонь въ камельке, воздухъ въ туне быстро охлаждается. Внутреннее убранство лопарскаго жилища свидетельствовало- о неряшливости его обитателей. Въ углахъ тупы прямо на полу валялись оленьи шкуры, по сгЬнамъ развешена была оленья упряжь, предъ камелькомъ на веревкахъ висели для просушки рукавицы и обувь лопарей, сделанная изъ оленьей шкуры. Повсюду невообразимая грязь. Воздухъ въ тупе былъ крайне удушливый... Въ станцюнной тупе, несмотря на ея малые размеры (длина 2 саж., ширина 1V2 саж. и 1 саж. вышина) помещалось три ло* парскихъ семьи съ девяностол^тнимь старцемъ во главе. Старикъ былъ совершенно лысый, съ однимъ глазомъ. Онъ сид^лъ на низкой скамейке и разеказывалъ намъ о своемъ житье-бытье. Вовремя разсказа старикъ несколько разъ творилъ крестное зна- меше, какъ бы въ доказательство того, что передаваемое имъ сущая правда. Разсказы старика производили тяжелое впечатлеше не только на насъ, впервые слышавшихъ это грустное повество- вате, но, видимо, и на окружавшихъ насъ лопарей, которые, вероятно, имели случай не разъ слушать словоохотливаго раз- сказчика. Полюбопытствовавъ затемъ, куда и по какимъ деламъ мы едемъ и, узнавъ, что цель нашей поездки—обозреше школъ Александровскаго уезда, старикъ началъ жаловаться намъ на свою темноту. «Вотъ мы живемъ, живемъ, мучаемся, трудимся, да такъ неграмотные, и въ могилу сходимъ». По наведеннымъ потомъ справкамъ, действительно, оказалось, что лопари Екостровсше, Бабенгсше и Пулозерсше положительно- все безграмотны, ибо на 226 веретахъ пути—между Кандалакшей и Колой, не-гъ ни одной школы.