Дурылин, С. Н. За полуночным солнцем. По Лапландии пешком и на лодке/ Сергей Дурылин. – Москва : Типо-литография Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1913. – 118, [1] с.: ил. – (Библиотека И. Горбунова-Посадова ; № 283).

рухъ-богомолокъ; и уже не сердимся по-московски за промедле- Hie и задержку: куда спешить? И Двина не спешить: ровная, одинаковая, она, кажется, не ширится, не меняется, все такая же— огромная и тихая. Но она не всегда тиха. Съ севера б^гутъ быстрые бегунки-облачка. Б е г у тъ—и перебегаютъ, какъ будто безъ следа. Но вотъ сл^дъ: сизыя, бурыя, с^рыя тучки выносятся, не спеша, но безостановочно, изъ-за л^са, откуда-то справа, откуда ихъ совсемъ нельзя было ждать, и все перемешалось: белыя облачка смешались съ тучами, тучи рвутся, прячутся другъ отъ друга, какъ будто играютъ въ прятки: кто кого поймаетъ, и кто поймалъ— тотъ темнеетъ, изъ сераго делается сизымъ, синимъ, чернымъ, и и вотъ огромнымъ крючкомъ зацепилась за тучу молшя, — и все тучки, тучи и облачка одной тучей, огромной и рваной съ краевъ, нависли надъ рекой. Коситъ дождь воду; дождь частый, сильный—и нетъ ужъ белой, тихой Двины: она свинцовая; кажется, она похолодела и дрожитъ отъ холода: на ней эта б е ­ лая пена, какъ дрожь, эти длинные, темные, стальные валы. Громъ глухой и тяжелый. Дождь, дождь, дождь. В се окна, все двери, все на запоръ. — А что ежели свалиться сейчасъ за бортъ— доплывешь до берега?— спрашиваетъ высокш гимназистъ, кутаясь въ про­ текшую непромокайку. — Где доплыть!— лениво сплевывая за бортъ, отвечаетъ матросъ.— Захлестнетъ. — А если съ кругомъ? — Не знаю,— отвечаетъ матросъ.— Какъ сказать?— И видно, не веритъ, что съ кругомъ доплывешь: кругъ-то, еще какой онъ тамъ, кто его знаетъ,— а Двина, всемъ известно, какая: страшная, серая, сильная. Где доплыть? Къ вечеру убегаютъ тучи— и тихо курлыкаетъ вода у бортовъ. Но на горизонте, къ северу, небо еще въ тучахъ, въ клоч- кахъ, въ серыхъ полоскахъ, какъ въ спутанномъ дыме— и изъ-за нихъ, перепутавшихся и неподвижныхъ, вдругъ пока­ зывается настоящей петуний гребешокъ,— какъ отъ сказочнаго петушка— золотого гребешка: онъ золотой и зубчатый. Это заходящее солнце, спокойное и огромное, глянуло верхнимъ краешкомъ изъ-за тучъ, и показалось яркимъ гребешкомъ. Опять приходитъ ночь.