Дурылин, С. Н. За полуночным солнцем. По Лапландии пешком и на лодке/ Сергей Дурылин. – Москва : Типо-литография Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1913. – 118, [1] с.: ил. – (Библиотека И. Горбунова-Посадова ; № 283).

— 10 — делю,— не все ли равно? Когда-нибудь будутъ въ Архангельске, а л^съ все равно уйдетъ когда-нибудь за границу. А ночи—тйх 1 я, свНЬж 1 я, душистыя— все светлей, все белесо­ ватей, золотистей, розовей... Какими странными словами нужно ихъ называть, чтобы назвать хоть немного верно: бываетъ иногда опаловая ночь. Небо— белое съ золотомъ, и золото розовеетъ въ легкомъ светящемся беломъ небе, и отъ неба—-вода бело-золотая. — Опоки будемъ проходить ночью,— говоритъ капитанъ, а проходимъ днемъ: какая это ночь!— день, самый настояшдй день, нотихш, но просветленно безмолвный. Миръсошелъ на землю— на небе и на земле одинъ и тотъ же миръ и тихш светъ. У Сухоны течете быстрое, торопливое, а за маленькимъ, на высокой горе, городкомъ Тотьмой (некогда городъ оприч­ нины 1 оанна Грознаго, а теперь сонный и заспанно-красивый), Сухоне приходится пересекать Северные Увалы, или, точней, ихъ ответвлеше,— и, по каменистому ложу, она прорывается, сжимаясь, какъ только можетъ, между высокихъ то искрасна- коричневатыхъ, то белыхъ береговъ, глиняныхъ, известковыхъ. Около села Порогъ на пароходъ съезжаетъ лоцманъ: надо проходить съ версту длиной каменный переборъ черезъ всю реку— Опоки. Чтобъ затруднить переходъ, Сухона вся изво­ рачивается, кружитъ, делаетъ изгибы, становится безпокойной. Видно съ парохода, какъ быстро падаетъ вода, какъ стреми­ тельно течете. Берега высоко надъ водой: до сорока саженей. Неторопливо распоряжается бородатый лоцманъ, больше изъ прилич1я, чемъ отъ страху, охаютъ старушки-богомолки— совсемъ никому не страшно: такъ светло, такая светлая и такая добрая вода... Проехали. Прощается лоцманъ; все расходятся спать. Только слышно, какъ едва-едва шумитъ машина и журкаетъ около бортовъ вода. На носу, въ третьемъ классе, сидитъ мужичекъ, весь белый: въ белыхъ портахъ, въ белой рубахе, съ белыми ногами, и белесоватыми глазами, безбровными и полудетскими, глядитъ на далекую, спокойную уже реку, кре­ стится на церковь, жуетъ ломоть сераго хлеба, опять и еще крестится, и укладывается около какого-то белаго парня, при- курнувшаго у каната, и спитъ. А рядомъ съ нимъ— бабы, парни, дети, старики, деревенскШ батюшка, худеньшй, въ вы­ цветшей ряске, опять мужики, бабы, парни. В се спять. Белый день, белая ночь—все одинаково: спи, когда поспится, только