Альманах саамской литературы. Москва, 2019.

Академии художеств была организована медико-санитарная команда, которая оказывала всяческую помощь пострадавшим при обстреле и бомбардировках. Так мы пытались хоть чем-то помочь фронту. Вскоре после очередного налета вражеской авиации мы увидели огромное зарево пожара — это были разбомблены Бадаевские склады. Последние продовольственные запасы Ленинграда были уничтожены. После этого ввели карточки, по которым выдавали продукты. К началу зимы норма хлеба в день на человека составляла 125 граммов. Начался голод. Квартиры не отапливались, и от голода и холода люди стали умирать. Улицы Ленинграда не убирались, повсюду росли сугробы, по проложенным тропинкам с огромным трудом пробирались горожане, похожие на тени. Некоторые из них, выбившись из сил, садились прямо в снег и больше не вставали. Лица у них были спокойные, как будто они радовались последнему своему пристанищу. В школе занятия проводить перестали — учителя ослабли. Не было света, тепла, воды. У кого оставались силы, ходили за водой на Неву. Грязные, голодные, заросшие, мы перестали узнавать друг друга, так всех изуродовали голод и блокада. Вера Ивановна, руководитель медико-санитарной команды в Академии, предложила совсем ослабевших людей поить хвойным отваром, чтобы хоть как-то приободрить. На одной кровати лежал обросший, жутко исхудалый мужчина, жизнь в котором едва теплилась, я едва узнала его. Это был директор школы и преподаватель живописи Владимир Александрович. — Владимир Александрович, выпейте, это вам поможет, — сказала я. Владимир Александрович открыл глаза, но встать не мог, на его лице засветилась вымученная улыбка: 468