Альманах саамской литературы. Москва, 2019.

По дну каньона протекает ручей, посылающий надежду на воскрешение. Водопады, стекающие с крутых склонов, берут живительную силу у матери природы, неся ее по тундре, словно кровь, дающую движения сухожилиям. Скопление множества камней вдоль горных ложбин, как застывшая река под чарами волшебного наговора саамских нойдов. Заросли криволесья цепляют ветками волосы, словно пытаются остановить путешественника, а голая тундра с разбросанными валунами завораживает и усыпляет монотонным посвистыванием ветра. — Была я единственной дочерью в семье, единственным ребенком. Очень любили меня родители. Отец на охоту ходил, мать в море. Матери я помогала сайду и треску в море ловить, чистить рыбу, обед готовить. Всякое бывало, охотника мог медведь помять, рыбачку шторм погубить, неожиданно большой ветер мог унести лодку в открытое море, — продолжала Ульяна говорить вслух, а руки, словно соскучившись по рыболовецким снастям, накручивали нить на веретено. Утро выдалось на редкость такое ясное, небо чистое, ни облачка, на море штиль, слегка рябь пробивалась под воздействием южного ветерка. А солнце так светило в глаза, радовало всех своими нежными лучиками. Ребятишки бегали по морскому бережку, бросая камешки в воду, старшие помогали снаряжать лодки. Пойманная рыба на сушку шла, развешивали на жердях, тщательно раскидывали ее на камнях, остальные помогали очищать снасти от тины, промывать в пресной воде, готовить их к очередному запуску. Отправилось судно запустить ярус в пучину морскую, чтобы при отливе снять его, наполненный богатым уловом. Ульяна осталась одна разделывать рыбу, вынимала печень для вытопки жира, остальные внутренности выбрасывала на съедение чайкам. Чайки, приспособившиеся к жизни по со-