Бреггер, В. К. Фритьоф Нансен / [соч.] В. К. Бреггера и Н. Рольфсена с стихотворным введением Бьёрнстьерне-Бьернсона ; пер. с дат. А. и П. Ганзен. - Санкт-Петербург : А. Ф. Девриен, 1896.

280 Фритьофъ Нансенъ. небольшой деревянный срубъ. Въ самый ящикъ мы вложили записку съ прив'Ьтств!емъ. ,,F ram “ med Gud, т. е. „Впередъ съ Богомъ!“ Рядомъ-же вогнали въ землю мачту-стволъ, кото рую молено было видеть издалека., и прибили къ ней доску съ надписью: ,,Депо Нансена 1. Станъ Дурново. Къ мачте приставили кирку и лопату.11 Баронъ Толь предполагалъ было остаться здЬсь на неко торое время, ради разлпчныхъ научныхъ наблюдеши, но кормъ для собакъ изсякъ, и 7-го мая ему пришлось отправиться въ обратный путь. У устья р-Ьки Чукотской сделали привалъ, который, вследств1е разразившейся пурги, продолжался съ 8-го по ]1-го мая; собакъ пришлось свести на полупорцш. Ночью 12 мая снова двинулись въ путь, но сн'Ьгъ такъ ра- стаялъ, что не могло быть и речи о езде; пришлось идти n^m- комъ. Шилейко отправился на охоту и застр1злилъ б'Ълаго мед ведя, мясо котораго съ лихвой и вознаградило собакъ за постъ. Наконецъ, опять добрались до Урассалаха. „Омундже, между темъ, пришлось пробыть одному вместо трехъ дней целыхъ восемь, такъ какъ Максимъ, задержанный бураномъ, вернулся одновременно съ нами. Непривычное оди ночество вместе съ небезпричиннымъ, хотя для насъ европей- цевъ и непонятнымъ страхомъ передъ белыми медведями, страшно подействовали на старика Омунджу. Онъ былъ совершенно неузнаваемъ и выгляделъ выходцемъ изъ гроба. Какъ настоящее дитя природы, онъ изливалъ всю свою злобу на меня за то, что я оетавилъ его одного, даромъ что онъ самъ просился остаться, считая работу въ Урассалахе куда легче дальн ейш ая путегаеств1я. Мало по малу онъ, однако, пришелъ въ себя и подъ вл1яшемъ Джергели пересталъ быть глухимъ къ доводамъ. Потомъ онъ не разъ просилъ у меня прощешя за то, что по неразум1ю своему свалилъ всю вину на меня и обвинялъ меня въ равнодушш къ нему. ,,Шилепко-же дорого обошлась его удачная охота. Онъ страдалъ глазами еще въ стане Дурново, а на второй день после нашего нриб ьтя въ Урассалахъ, они и вовсе закры лись; онъ не былъ въ состоянш раскрыть веки и страдалъ невыносимо. Мне было очень тяжело смотреть, какъ мой.