Немирович-Данченко, В. И. У океана. Жизнь на Крайнем Севере / В. И. Немирович-Данченко. – Санкт-Петербург : Типография и хромолитография А. Траншеля, 1875. – 467 c.

290 оленью шкуру, положили на земь да опять поклонился лю- дямъ, точно дурное что-то сд'Ьлалъ... Сл'Ьдомъ за нимъ огонь и дымъ такъ и повалили въ окно, точно Господь его дожидался!... дедко только узналъ, что Блажной пришелъ, сейчасъ къ нему. Оба пошли въ часовню. Старче и по дороге все его по голове поглаживалъ, точно ребенка малаго велъ. — Иди, ладно, чего тутъ! шамкалъ онъ. — Что долго не бывалъ? — Не приводилось. Письмо тоже было. — Письмо? оживился дедко- — Отъ сестры... Да что! — И онъ махнулъ рукою- — Дурное что? — .дела таю я подошли!... Сестра-то умница была— и сгибла. Мать-то въ Питере, на Смоленскомъ, на кладбище. Сестренка одна осталась, какъ меня угнали; ну, и все прахомъ пошло... Самый выхожу я несчастный человекъ и голову преклонить ей некуда, окроме разве пня вотъ эдакаго... — А ты не ропщи. За твое смиреше Господь и ее, мо­ жетъ, взыщетъ... — Мне и своего греха не замолить. — Не говори. Несть предела милосердно Его, сказано. Откуда ты выискался такой, что свой грехъ выше милости Его ставишь? Гордыня это въ тебе, гордыня смирешя—вотъ что!.. Не ведаешь разве, что единому грешнику кающемуся радъ Онъ более, нежели девяносто девяти праведникамъ... Дошли до часовни, уселись на пороге. Помолчали... — Н етъ, ты мне про жизнь разскажи! — Про какую жизнь? — Какъ и что. Таперича, после эфтаго самаго , должно, заперли тебя? — Заперли. — Очень я про темницы слушать люблю. Не мало, поди, въ нихъ народу мытарствуетъ.