Львов-Кочетов, Е. Л. По Студеному морю. Поездка на Север : Ярославль, Вологда, Архангельск, Мурман, Норд-Кап, Трондгейм, Стокгольм, Петербург / «Русский Странник» - Евгений Львов ; с 30 рис. с натуры, исполн. худож. К. А. Коровиным и В. А. Серовым. – Москва : Товарищество типографии А. И. Мамонтова, 1895.

ченія, иные, видимо, еще не сообразили всей пользы отъ такого предложенія. друпе пожимались, и какъ бы, что на зывается, „faisaient bonne mine au mauvais j e u “. Сосѣдъ мой, одинъ изъ мѣстныхъ аборигеновъ, отвѣчая на мой вопрОсъ, пояснилъ: „вы правы; какъ ни благодѣтельны желѣзныя до роги сюда и затѣмъ на Мурманъ, тѣмъ не менѣе не всѣмъ нашимъ коммерсантамъ это по нутру. Несмотря на то, что нашъ отпускъ изъ Архангельскаго порта, въ общей слож ности, доходить до 10 милліоновъ въ годъ, наше купечество еще очень косно, а главное, шкворень вопроса заключается въ томъ, что вся торговля здѣсь монополизирована и сосредо точена въ немногихъ рукахъ, отчего и происходятъ такія явленія, что въ то время, какъ на Руси пудъ муки 40 и 45 коп., здѣсь онъ—1 р. 40 к. и 1 р. 70 к. Вообще, вся наша мѣстная коммерческая задача пока въ томъ, чтобы не допускать конкурренціи мелкаго люда и держать поморовъ въ проголодь. Теперь лее, милостью Государя, и у насъ наступятъ иные времена и порядки, гдѣ мелкота не будетъ въ зависимости отъ оптовиковъ-воротилъ. Все остальное понятно"... До обѣда происходилъ осмотръ различныхъ учреждоній. Осмотрѣна была, между прочимъ, городская больница. Боль ница оказалась въ большой чистотѣ и порядкѣ, но помѣщаю- щійся рядомъ сумасшедшій домъ въ грустномъ, скажу болѣс, тяжеломъ положеніи, очевидно, проистекающемъ отъ недо стачи средствъ. Больные скучены, прислуги, повидимому, мало, особыя камеры-клѣтки съ дверными окошечками, для безпокойныхъ и бѣшенныхъ, нечистоплотныя и съ силь- нымъ запахомъ, дающимъ себя чувствовать еще издали. Всѣ безумные, какъ бы угадывая начальство, встрѣтили гостей всякими жалобами. Одинъ бѣшеный заявилъ, что онъ испра вился и просить отпустить его, такъ какъ дома некому рабо тать, и тотчасъ же съ раздувающимися ноздрями и бранью по адресу мѣстнаго начальства сталъ разламывать дверь. Особой жалости достойны—женщина, спятившая съ ума послѣ убійства мужа, еще красивая и гибкая, какъ кошка, но въ бѣшенствѣ —ужасная. Рядомъ комната субтильной, давно безумной особы, лѣтъ 55: комично убравъ головку цвѣточ- — 36 -